*  *  *
Эти строчки - разрозненные отрывки из дневника Бэльтира Эльдалондского, нуменорского ученого, советника Наместника Умбара по науке. К сожалению, наш коллега Бэльтир, обычно славившийся своей аккуратностью, с начала описанных ниже событий перестал регулярно вести свой дневник (а вел он его с самых первых годов своей университетской деятельности, хотя большинство записей в нем представляют интерес с исключительно научной точки зрения); те же записи, которые он в нем все-таки делал, отличаются неразборчивостью почерка, а в некоторых местах, видимо, даже зашифрованы. Об истинных причинах этого можно только догадываться. Несомненно, однако, что в последние годы своей жизни Бэльтир стал не в меру задумчив и неразговорчив, а нередко - грустен, хоть и старался скрывать свою грусть от окружавших его.

*  *  *
Что делать, если понимаешь, что твоя работа, твоя наука, становится все менее и менее нужной Острову, а та мудрость, которую ты любил едва ли не больше всей мудрости на свете, объявляется ложной и запретной?..

Стареешь ты, Бэльтир. Ворчишь, а это - первый признак старости, не считая седины в волосах. С другой стороны, здесь от меня как от ученого пользы все меньше, только даром жалованье получаю. Пока не поздно, надо воином становиться, все равно после дунландского плена привык с мечом ходить; да и Наместник говорит, что воин из меня неплохой получится.

А еще лучше было бы оставить службу, попрощаться с Наместником Рингаром, с Эгнором, со всеми умбарцами и уплыть на Остров. Поселиться в старом доме в Эльдалондэ (спасибо университетским друзьям, что за ним присматривали), растить цветы - нуменорские вперемешку со средиземскими - а по ночам пересчитывать звездные дорожки. И - наконец-то! - дописать невесть когда начатую дунландскую этнографию. Правда, сей труд будет представлять исключительно теоретическую ценность, ибо если дела будут и дальше идти так, как сейчас, то к моменту его окончания дунландцев в Средиземье не останется.

*  *  *
"Атрабет" сожгли.

Точка.

Не понимаю и вряд ли пойму. Может быть… может быть, потом… Тогда обязательно запишу. Тогда.… Не сейчас…

*  *  *
…

*  *  *
Эх, Мирион, Мирион… Молодой корабел, высокая кровь, что же ты делаешь?.. Истинно - сколь прекрасны корабли, что строишь ты, столь же не прекрасны нередко становятся твои речи, если ведутся они о средиземцах или обращены к ним.

Да, мне самому порой не нравится, что в Умбаре столько постороннего народа, в основном, из харадрим. Один-два шпиона Врага среди них наверняка есть. С другой стороны, мы ведь не эльфы, чувствовать зло не можем, о недобрых намерениях по глазам догадываться - тоже. А запирать ворота перед всеми нельзя, среди них и неплохие друзья есть, и просто торговый люд, от которого колонии немалая польза.

В любом случае, столь открытое пренебрежение, переходящее в презрение (и даже хамство) никогда не входило в число того, чем должен славиться нуменорец, тем более - нуменорец высокого рода…Хотя это - мое личное мнение.

*  *  *
Кстати, об эльфах.

Интересные рассказы я в Умбаре и Виньялондэ слышал про Имладрис - то самое поселение эльфов, где правит Элронд, брат Эльроса Тар-Миньятура, выбравший судьбу Старшего Народа. Говорят, будто бы каждый пожелавший вступить в пределы эльфийских владений - в поисках помощи ли, знаний, или просто дружбы эльдар - должен пройти через некое испытание, и лишь пройдя его, может получить желаемое. Иные также говорят, что испытание это - не столько плата за помощь, сколько способ отличить друга от недруга, а еще - некий путь, пройдя который, человек должен лучше узнать себя и по-иному взглянуть на давно известные вещи. И слышал я, что немногие проходили по этому пути до конца; прошедшие же возвращались от эльфов иными, нежели уходили к ним, и неясно было, больше получили они или отдали сами.

Вообще-то странно мне слышать такие вот рассказы. С тех пор, как в Войне Гнева сражались вместе народы Эльдар и Атани, не в обычаях у эльфов брать плату у нас за свою помощь - человек или заплатит за нее своей благодарностью, или не получит ее вообще. Полагаю также, что эльдар (по крайней мере, мудрейшие из них, например, Элронд) гораздо лучше людей умеют различать Добро и Зло в любых обличьях, и, следовательно, им нет нужды устраивать специальные испытания для приходящих в их земли людей.

С другой стороны, что мы знаем об эльфах Эндорэ?

Эльфы… Старшие Дети Единого, и, как говорят, любимейшие. Искусные мастера; лишь лучшим из мастеров Острова дано сравниться с ними (и не стоит забывать, что многому нас научили тоже эльфы - с Запада). Дивный Народ - многие говорят, что песни его не для смертных ушей и что не должно атану видеть эльфийские танцы, ибо завораживают они своей красотой и насылают сны или видения, тревожащие и непонятные. Но Дивный Народ - еще и верные слову воины, равных которым по силе и доблести также нет в Средиземье. Бывшие наши союзники. И, может быть, будущие, ибо Саурон вновь набирает силу, хоть она пока гораздо меньше той, что пять сотен лет назад у него была.

Уже немало - а я наверняка что-то упустил, а многое не знаю. А посему - нечего рассуждать, надо самому сходить и посмотреть. Я, однако, проверил - в Умбаре действительно нет карт, по которым можно было бы добраться до Имладриса. В Виньялондэ их тоже нет - тамошние Следопыты знают дорогу к эльфам и без карт, а прочим, похоже, до Старшего Народа нет дела. Это весьма досадно… и в смысле карт - тоже… тем более, что картография - моя прямая обязанность. Впрочем, я занимался составлением карт земель, непосредственно прилегающих к Умбару, а также тех, на которых мне приходилось бывать по указанию Наместника, по заданию Университета и просто по своей воле. (Или не по своей - Дунланд, например…) А вот в северных землях я почти не бывал, о чем сейчас приходится сожалеть.

Беда, вообще-то, поправимая. Будет свободное время - пошлю письмо в Университет, попрошу просмотреть архивы. Среди записей, оставшихся от Эрегионских Войн, наверняка есть более-менее подробные карты тех земель, что меня интересуют; пусть скопируют и пришлют.

*  *  *
"Советник по науке сторожит советника по культуре!" Весь Умбар над этим уже посмеялся (а вот я ничего смешного не вижу!); интересно, дошла ли шутка до Виньялондэ? Надо будет у Мириона спросить.

То, что Наместник арестовал некоего типа, пришедшего с Эгнором, особых волнений не вызвало; видимо, не одного меня мой коллега просил присматривать за своим спутником. А вот арест самого Эгнора для умбарцев оказался пренеприятным сюрпризом - и это еще мягко сказано! Меня же угораздило присутствовать при обоих арестах, а в результате Наместник еще и присматривать за ними попросил - видать, под рукой никого из воинов не оказалось. Одно дело - сторожить предположительно шпиона, предположительно мордорского, и совсем другое - собственного коллегу, ученого… до сих пор стыдно.

Ладно, все вроде выяснилось. Эгнор сказал, что зла на меня не держит. Хороший он, Эгнор, добрый и умный, и зря о нем слухи ходят, что, мол, он у Наместника не столько культурой, сколько разведкой ведает. Войной воины заниматься должны, разведкой - само собой - Следопыты, а Эгнор - он же Ученый, и один из лучших!

Только страшно мне теперь за него: оказывается, он в самом Мордоре был и с Темным говорил, и склонился перед ним - поэтому-то Наместник, про это узнав, его и арестовал. То, что склонился - мало в том достойного, но Валар ему судьи, да и не из покорности он то сделал, а чтобы Саурона обмануть. И, кажется, обманул, живым из Мордора вышел, и Наместнику наверняка много чего полезного рассказал…

Но слышал я от средиземцев такое присловье, и слышал его не раз: из Мордора самим собой еще никто не выходил…

*  *  *
Забавно. Оказывается, что тот роквен, которому я в доме Наместника во время дождя жаловался на королевский указ о запрещении "Атрабет Финрод ах Андрет", на самом деле - внук правящего Короля Нуменора и, соответственно, будущий Король. Вообще-то я все сделал как положено - рукопись отдал, указ, соответственно, выполнил, а слова "…Я, конечно давно, ее наизусть помню, а все-таки…" и тяжелый вздох - это ведь не нарушение законов Острова? Но как-то нехорошо получилось… ладно, впредь лучше буду за словами следить…

*  *  *
Мирион! Прости меня, я часто был не слишком хорошего мнения о тебе (хоть ты того и не знал), и, может быть, за дело. Но сейчас это, кажется, не имеет значения.

История с разборками между харадскими племенами вообще и история с судом (так это назвали), что был устроен Наместниками в Виньялондэ, в частности, - довольно интересна и поучительна, но слишком длинна и запутана; запишу потом, на досуге. Сейчас же важно то, Что и Как говорил Мирион. Говорил просто, понятно и коротко. Говорил о том, что великое зло было совершено в южных землях, но по мере наших сил, а главное - совместными усилиями, было исправлено, и что должно жить отныне в мире и справедливости. Ни слова о "высших" и "низших" (как же противны мне эти слова!), исчезла гордыня, исчез заносчивый и высокомерный тон, а вместо этого явлена была спокойная и гордая речь высокого нуменорца, могучего, мудрого и достойного, но равно признающего достойным своего соседа и желающего отныне жить в дружбе с ним.

И на душе как-то спокойнее стало.

Надо все-таки сходить в Имладрис, не дожидаясь, пока с Острова привезут карты - знакомый Следопыт из Виньялондской Школы обещал довести. Так даже интереснее, а заодно можно будет вспомнить собственную работу, самому эти карты составить и с теми, что в Университете хранятся, сверить. Поговорю с эльфами - может, что-нибудь узнаю или пойму. А вот потом… потом…

…Валар великие, как же хочется домой!..

*  *  *

Я верю, что каждый в урочный час
Получит благую весть:
Кто смотрит на Запад - узрит печаль,
Кто смотрит на небо - Свет,
Смотрящий на море - в святой дали
Увидит лишь лебедей...

Сын павшей земли, сын темной земли -
Мы шли по путям людей,
Мы книжную мудрость умели вить,
Хоть разными были сны.
Мы разными были в своей любви,
Зато в нелюбви - равны.
Я знал, почему не хватило сил,
И льдом его взгляд застыл -
Ведь он никогда не умел просить
Прощенья у неправоты.

 ...И залы Менегрота нам не зреть,
 Нет Ангбанда - сердца тьмы,
 Любви и печали прошедших смерть
 Не знаем, не помним мы,
 До времени Смертных пугает Дар,
 Что должно принять без слез.
 Но как поднималась его звезда,
 Звезда, та, что он принес,
 Поднимется в сердце моем стена
 Из estel и света дня.
 То Берен и Лутиэн - имена,
 Священные для меня.

*  *  *
Последний стих, смысл которого в общем контексте дневника неясен, написан на отдельном листке бумаги, который был подшит к общей рукописи позже. На этом месте листок обрывается; вместе с ним обрывается и дневник. Стих написан не рукой Бэльтира, а сам листок выглядит явно более новым, чем предпоследние страницы дневника, однако сверху на нем имеется пометка "Бэльтиру" и дата, почти совпадающая с датами последних записей в дневнике. Поэтому можно предположить, что его автор - некий человек, скорее всего - из Умбара, хорошо знавший покойного ученого. Однако вполне вероятно, что это и не так.

Остается добавить (и видят Валар, как тяжело пишутся эти строчки), что Бэльтир из Эльдалондэ, советник Наместника Умбара по науке, был похищен слугами Саурона по дороге из Виньялондэ в Умбар, уведен в Мордор и там убит. Некоторые говорят, что в последний раз его видели уже в Умбаре, ночью, и что расспрашивал он знакомых о том, где находится Наместник или его супруга. Однако это почти наверняка была иллюзия, посланная Врагом или кем-то из его слуг с целью, оставшейся для нас неизвестной.

Вскоре после гибели Бэльтира случились не менее прискорбные события, о которых также следует упомянуть. Сплотившиеся вокруг предсказанного вождя дунлендинги попытались начать давно назревавшую войну с Виньялондэ и были без особого труда разгромлены объединенными силами двух колоний, однако Виньялондэ было взято слугами Темного, взято его черным чародейством, и сожжено дотла. А сам Саурон принял вызов Рингара, Наместника Умбара, вышел на поединок с ним и убил его; и примерно в это же время супруга Наместника и Эгнор (действительно выполнявший работу начальника умбарской разведки и в этом качестве доставивший Темному немало неприятностей) были захвачены и погибли в мордорской темнице.

Умбар выстоял: его осадили было подвластные Саурону племена, однако с Острова прибыло небольшое подкрепление - все, что успела собрать не собиравшаяся воевать метрополия - и осада стала очевидно бессмысленной. Привел нуменорских воинов роквен Хэрион, и он же принял командование над воинами колонии до прибытия нового Наместника.

Осада была снята неожиданно для обеих сторон: на осаждающих напали пришедшие Умбару на помощь союзники-харадрим. И должно нам восславить доблесть и верность наших средиземских друзей, пришедших в нелегкое время на помощь воинам Острова, и не забывать о том, что многие из них тогда погибли - погибли за нас.

Недолгим было торжество Саурона. Недолгими оказались тяжелые дни нуменорских колоний (было заново отстроено Виньялондэ, в Умбаре высадились свежие войска - и слугам Темного пришлось отступить на восток), однако тех дней было достаточно, чтобы о Бэльтире почти забыли. Из знакомых его многие погибли, многие вернулись на Остров или затерялись, а в Умбаре появился новый Наместник и новые Советники. Но дневник Бэльтира и его бумаги уцелели, и за то мы благодарны прежде всего нынешнему Наместнику Виньялондэ Мириону, одному из ближайших друзей покойного ученого…

…Бэльтир, Бэльтир, непрост был твой путь - но прям; был он долог - и все же оборвался раньше, чем то должно было случиться, ибо велика Тень, что лежит на землях Эндорэ, и воистину сильно Искажение Мира. И нет в восточном краю могилы, на которую мы могли бы приплыть, дабы отдать последний долг нашему другу и соратнику по науке. Но верится, что феа твоя, стремясь на Запад, пролетела над благим нашим Островом, который был столь любим тобою. Над Островом, который ты покинул из-за другой любви - любви к знаниям, а еще - из-за того огня, что горел в твоих глазах, из-за тяги ко всему новому и неутолимой жажды странствий. Над Остовом, на который ты так и не смог вернуться…
 
 

*  *  *
Сей дневник с комментариями к нему хранился среди прочих рукописей в семье одного из Верных нуменорцев, находившейся в дальнем родстве с родом Бэльтира (ибо не было у ученого ни жены, ни детей, равно как и близких родственников) - вначале в Эльдалондэ, потом - в Ромэнне. После Падения Нуменора, после основания Арнора и Гондора дневник оказался в архивах Минас-Тирита, где и был найден. Нашла же его Анариэль, а переписал Юлиан Эриол Эльфвинэ, книжник из Эрин Ласгален, в *** году Четвертой Эпохи.